Интервью к Международному дню пропавших детей "Пропажа ребенка – огромный стресс для всех"
«Каждое сообщение об исчезновении ребенка вызывает огромное чувство тревоги и желание, чтобы «дали отбой» и сообщили, что исчезнувший нашелся еще до того, как ты приедешь на место, не потому, что ночь, темно и не хочется работать, а хочется спать, а потому, что каждая минута с момента исчезновения ребенка уменьшает шансы на счастливый исход. Такие же чувства я испытывал, когда наш отдел криминалистики в полном составе ехал на север Омской области (за 200 км от города) по сообщению о пропаже в лесной местности 3-летнего Коли» - вспоминает следователь-криминалист отдела криминалистики Николай Паршаков – отец трех маленьких дочек.
3-летний Коля Бархатов пропал в один из душных летних дней - днем 13 августа 2019 года в районе села Новологиново в Большереченском районе Омской области. Семья приехала в лес за ягодами впятером: сам Коля, его отец, бабушка, пятилетний родной брат и 16-летний двоюродный брат. Колю взрослые оставили ненадолго в машине одного на переднем сиденье, а сами ушли за ягодами. Вернувшись примерно через 15 минут, обнаружили пропажу ребенка и три часа безуспешно пытались найти его в лесу самостоятельно. Надо отметить, что лесной массив в этом районе довольно густой, перемежается с болотистой местностью с высокой травой и местами – непроходимыми чащами камыша. Выбившись из сил, в 18 часов 40 минут отчаявшийся отец позвонил в полицию, набрав всем известные цифры 02.
Когда теряется ребенок, сразу после получения экстренного сообщения омские следователи, действуя в рамках заключенного соглашения о сотрудничестве, сообщают о пропаже координаторам добровольных поисковых отрядов «Доброспас-Омск» и «Лиза Аллерт», в ружье поднимаются не только сотрудники полиции, росгвардейцы и сотрудники Следственного комитета, но и местные жители, волонтеры, ставится в известность администрация населенного пункта, где пропал ребенок. Особая оперативность требуется, когда ребенок теряется под вечер, в труднопроходимых местах, ведь иногда несколько минут могут решить судьбу маленького человека. В этот раз на помощь к поисковикам из омского отряда «Лиза Аллерт» присоединились коллеги из соседней Новосибирской области и поисковики «Лиза Алерт» из Москвы.
«Когда собираешься на выезд, конечно же надеешься, что вернешься ночевать домой, но все равно берешь с собой теплые вещи и футболку, носки на смену, питьевую воду, фонарик, батарейки, бензин для генератора (чтобы подзаряжать компьютер и другую технику), световую башню (ведь поиски зачастую ведутся и ночью), GPS-навигатор, компас, средство от комаров и клещей – летом без него никуда», - рассказывает следователь-криминалист Николай Паршаков, участвовавший в поиске мальчика. «Также берешь криминалистический чемоданчик, ведь, кроме поисковых мероприятий необходимо проводить следственные действия: осмотры, выемки. Поэтому в первые дни расследования уголовного дела, возбужденного по факту безвестного исчезновения Коли Бархатова, мы использовали источник криминалистического света – при осмотре автомобиля и помещения по месту жительства (дом, подпол, надворные постройки, участок огорода, чердачные помещения), поскольку надо было проверить альтернативные версии – убийство, похищение..».
Когда возбуждено дело, а оно возбуждается сразу, в течение первых часов, главным на месте происшествия становится следователь или руководитель следственной группы. «В месте, от куда пропал ребенок разбивается оперативный штаб – в обычной палатке, там определяем квадрат поиска, инструктируем по безопасности волонтеров – но сначала их отбираем: ведь многие граждане приезжают совершенно не подготовленными – в одних футболках, шортах и сланцах, в которых далеко по лесу и болотистой местности не пройдешь. Формируем небольшие поисковые отряды – человек по 10, определяем направление движения каждого такого отряда и объясняем, что искать (кроме самого потерявшегося) – его вещи, следы движения, ведь главное в поиске – не пропустить детали – сломанная ветка, замятая трава, оторванная пуговица – все может указать: в правильном ли направлении ты идешь» - поясняет Паршаков, - «Люди двигаются цепочкой на расстоянии 3-5 метров, все в зоне видимости соседа, ведь в лесной чаще надо еще самим не потеряться)). Связь держим по рации (зачастую в глухих отдаленных от райцентров местах мобильная связь не работает)».
На месте обозначились проблемы: не хватало раций и компасов, чтобы отправлять уже укомплектованные отряды поисковиков. Из-за высокой травы и болотистой местности некоторые места приходилось прочесывать по 2-3 раза, а в некоторых цепочка растягивалась до 50 метров друг от друга. Поиск осложнялся еще и тем, что служебные собаки из-за большой территории поисков быстро теряли запаховый след, поэтому искать ребенка стали по движению, как на охоте ведется поиск зверя. «И вот ты идешь по ночному лесу, ноги проваливаются в заболоченную почву и мерзнут в сапогах, а ты думаешь, как трехлетка прошел здесь, и мысленно просишь: «Отзовись, потерпи, отзовись» - рассказывает Николай Паршаков.
В оперативном штабе для волонтёров постелили покрывала. Обессиленные после ночных поисков люди валились с ног от усталости. Их место занимали новые — добровольцев было довольно много – всего в поисках были задействованы около 700 человек. На смену одним, уставшим волонтерам, приезжали другие - из города и соседних деревень. Для поисковиков Росгвардия совместно с «Лиза Алерт» разбила полевую кухню – заканчивались захваченные из дома волонтерами продукты и вода. Было организовано горячее питание - гречка, тушёнка, консервы, чай. Ночью спали в автомобилях, палатках, и просто на покрывалах около костра – сотрудники, волонтеры, городские, сельские жители – людей на своих и чужих не делили, удивительно как сплачивает незнакомых людей чужая беда: одна цель, одно желание, одна надежда. Все объединены одной задачей и понимают друг друга с полуслова, все согласны – некогда сидеть, надо идти, надо искать, ведь есть надежда, что мальчик жив.
Все время вместе с волонтерами были родители мальчика - отец, который явно нервничал, по-видимому, его не покидало чувство вины, и мама – глаза на мокром месте, находившаяся на грани нервного срыва, но державшаяся. При штабе дежурила скорая – помощь медиков могла понадобиться не только мальчику, но и гражданам, участвовавшим в поиске.
Над лесом в утренние часы кружил вертолет Росгвардии, оборудованный компактной системой дневного и ночного видеонаблюдения, инфракрасной тепловизионной камерой, а днем - два самолета поискового отряда «Лиза Аллерт», с которых велось визуальное наблюдение. На местности, где не могли пройти люди, использовались два квадрокоптера, снимки с которых в режиме реального времени просматривал оператор, кроме того, снимки передавались на сервер, где анализировались группой волонтеров.
К сожалению, в течение дня поиски как с неба, так и с земли, результата не дали. Скорее всего виной этому стали труднопроходимый, высокий и густой лесной массив, болотистая местность с высотой камыша более полутора метров, быстрый прогрев подстилающей поверхности.
К обеду следующего дня, как пропал мальчик, квадрат поиска увеличился до 40 квадратных километров, а ведь сотрудникам и волонтерам надо было заглянуть за каждый куст, поднять каждую травинку. Много людей проваливались по колено в болото. Им пригодилась запасная и сухая одежда, высушенная на костре, уже неважно чья – лишь бы сухая.
На дорогах были выставлены патрули (если вдруг ребёнок выйдет из леса). Местные жители и полицейские объезжали лес на лошадях, пригодился и самодельный болотоход откликнувшегося на чужую беду жителя Тарского района, а всего были привлечены 80 машин, 5 квадроциклов и вездеход.
Отца и бабушку Коли проверили на полиграфе («Детектор лжи»), убедились, что они не скрывают информацию. Допросили соседей - семья положительная, не пьют, работают, детей любят. Очень хорошая семья. «Параллельно с поисками ребенка идет работа по уголовному делу, мы должны отработать все версии, поэтому осматриваем автомобиль родителей и дом бабушки в соседнем селе, задаем родственникам мальчика неудобные вопросы и облегченно выдыхаем, когда получаем подтверждение, что об обстоятельствах исчезновения ребенка говорят правду» - поясняет Николай Паршаков.
На следующий день, 15 августа, в районе 13 часов одна из групп нашла кепку ребенка. От этого места в разных направлениях несколькими группами веером с еще большим энтузиастом разошлись поисковики. Паршаков: «Все молчали в ожидании, время потянулось бесконечно медленно, ноги шагали быстрей, в голове стучала только одна мысль: «Где же ты? Где?». И вот счастье – в 14-30 прозвучало сообщение: «Найден! Жив!»
Мальчика (всего в 800 метрах от оперштаба) в заболоченном месте нашли росгвардеец - боец отряда «Шторм», услывавший плач ребенка, и девушка - профессиональный поисковик с позывным «Лиса-110» из столичного отделения отряда «Лиза Аллерт», девушка услышала непонятные звуки- не то всхлипывания, не то крики птицы, она позвала мальчика «Коля, сынок!» и ребенок откликнулся «Мама!». Коля сидел на кочке, пил болотную воду и плакал.
Николай Паршаков: «Когда одна из групп сообщила: «Найден. Жив!», вместе с осознанием выполненной задачи на тебя вдруг наваливается усталость, ты хлопаешь друзей по плечу, отвечаешь на звонки, от которых разрывается телефон, и все время как дурак улыбаешься».
Мальчика, завернутого в теплоизоляционное покрывало, напоили водой и передали на руки счастливому отцу, сына зацеловывала рыдающая мать, но не долго – Коли повезли в больницу для осмотра. Он был сильно искусан комарами и напуган – слишком много вокруг было людей и очень шумно – все хотели его обнять, кричали «Ура!», кому-то звонили.
Как потом выяснилось на следствии, Коля с отцом искал ягоды, устал, папа отвел его к машине, сам стал расчищать место под костер, через некоторое время предложил Коле сходить за земляникой, мальчик отказался, тогда отец с 5-летним Колиным братом ушел в лес, а в автомобиль, где скучал Коля, через открытое окно вдруг залетела яркая бабочка, Коля открыл дверь, выпуская пархающую красавицу, и, следя за ее завораживающим полетом, пошел за ней ….